Колин Декстер - Последний автобус на Вудсток [СИ]

Как вы думаете, мог он в таком состоянии на педали в машине нажимать? Нет, конечно.

Ну, и что дальше делать? Хоть в голос вой от нестерпимой боли.

Время было полдевятого в тот злополучный вторник пятого октября. Доскакал он зайчиком на одной ноге до телефона и позвонил Льюису. Тот примчался как угорелый, и уже через полчаса Морс сидел в приёмной, дожидаясь рентгеновского снимка.

Напротив малый какой-то выл от боли и корчился на лавке: ему руку дверью машины раздавило при аварии, а ещё двоих его попутчиков катили на каталке санитары, потому что идти там было почти некому. При этой сцене Морсу немного полегчало.

Тут и доктор пригласил в кабинет, симпатичный такой и вежливый китаец. Со скучающим видом посмотрел снимок на свет и констатировал:

— Несломайна. Раздавляйна.

И передал Морса в надежные руки младшего медицинского персонала. Медсестра тут же пояснила Морсу, что у него перелома нет, а доктор назначил наложить шину и забинтовать потуже.

Морс поблагодарил доктора и медсестру за квалифицированную медицинскую помощь и качнулся в сторону двери, в направлении дожидающегося Льюиса.

Доктор крикнул вдогонку:

— Ваша масте Моса хотеля холёшо ходитя? Лабота неходитя! Два деня. Лежатя. ОК?

— ОК! Ёлки-палки!

В ночь на вторник заснуть было совсем невозможно. Казалось, у него на ноге не пальцы, а зубы, которые разнылись все разом. Пришлось горстями глотать анальгин, и лишь под утро он, измотавшись окончательно, провалился в сон.

В среду Льюис, встревоженный состоянием шефа, заходил несколько раз и обнаруживал Морса спящим. И в девять вечера он тоже дрых как суслик.

На следующее утро Морсу явно полегчало, и мысли поползли о деле Сильвии Кей. Раньше, когда нога дергала, боль отвлекала. А теперь уже не дергала. И на него накатил депресняк.

Так чувствует себя знаток за круглым столиком в эфире, когда все орут верные варианты, а когда его очередь подходит подытожить и выдать единственный правильный, он — бац! — и сел в лужу! И хочется начать всё сначала… и рулетку покрутить, а ку-ку!

Лежал Морс на софе, и вот какие мысли лезли в голову:

«Молодчина старик Льюис!».

«Будут теперь ржать в участке. С лестницы грохнулся. Но это вовсе не так было на самом деле! Он не с лестницы грохнулся, а сквозь лестницу провалился через дырку посерёдке».

— Льюис, всем уже рассказал, поди?

— Так точно, сэр.

— Что именно?

— Они считают, что вы выкарабкаетесь, сэр, что у вас разыгралась подагра, сэр. Ну, типа портвейна перепили.

Морс застонал. Он представил, как приплетётся, хромаючи, и все будут приставать с тупым вопросом: «Что с вами?».

Надо будет расписать подробности, откопировать и расклеить по всем стенам участка, чтобы не приставали.

— Страдаете, сэр?

— А ты как думал? Знаешь, сколько в пятках нервных окончаний? И все они у меня ноют, паразиты!

— Понимаю, сэр. Моему дядюшке ногу переехала пивная бочка.

— Заткнись! — содрогнулся Морс. Представить, что по ноющей ноге едет бочка с пивом, было хуже всякого ужастика.

Бочка… пива. Пиво! А это неплохая идея!

— Как там наши пивнушки? Ещё не позакрывались?

— Пивка захотелось, сэр? — Льюис обрадовался, что шеф в себя приходит от шока.

— Притащи да побольше!

— Уже. Несколько банок ещё вчера занёс, сэр.

— И где же??

Льюис раздобыл стаканы, и, усевшись так, чтобы ненароком не потревожить ногу, налил пиво.

— Новости?

— Пока нет.

— Гмм.

Молча они потягивали пивко, наслаждались.

Некоторые ответы уже найдены. Другие — на подходе. А что, если они вообще двигаются в неверном направлении? Если бы можно было начать с самого начала…

Внезапно он подскочил, забыв о боли, взвыл: «Ойй! Ногааа!!!» и хлопнулся обратно на диван. А что ему мешает начать всё с самого начала?

— Льюис, у меня к тебе две просьбы. Принеси бумагу снизу, с письменного стола. А ещё охота поесть, ты не против пожарить картошки с рыбой?

Льюис послушно кивнул начальнику и отправился выполнять поручения.

Морс крикнул вдогонку:

— Про третью просьбу чуть не забыл! Принеси-ка мне ещё пару-тройку банок!

Последние несколько дней в голову Морса приплывала симпатичная идея. Только зацепить её было нелегко: она всё время выскальзывала, как кусок мыла в ванне и уходила в илистое дно подсознанья.

Чтобы восстановить остроту соображенья Морсу требовалось побриться и помыться, и подстричь ногти. Морс собрал последние силы, опустил на пол ноги и пополз, словно краб, вдоль стены, попрыгивая на здоровой, полз… полз… — пока не упёрся в ванную комнату.

Целый час он там прихорашивался и вот — почувствовал себя как только что родился. Назад он добирался таким же макаром — ползком вдоль стенки.

Улёгся он на софу, уткнулся в подушки — уффф, устал! Но в голове — ясность такая образовалась!

Закрыл глаза — и вырубился, заснул мертвецким сном.

Льюис не знал, будить Морса или не будить. Думал-думал, но тут аромат жареной картошки сделал своё дело.

— Который час, Льюис? Кажется, я заснул.

— Четверть второго, сэр. На тарелочке вам картошку с рыбкой принести? Сами-то мы с женушкой прямо со сковородки едим, чтобы посуды меньше мыть.

— Нехорошо со сковородки вилками, — сказал Морс, — повредится тефлоновое покрытие. А палочками — не хочу.

Подцепляя на вилку картошку, Морс размышлял вслух:

— А представь себе, Льюис, что мы расследовали дело не с того конца.

— Не с того конца, сэр?

— Пытались сразу найти убийцу.

— Ну, всегда все так делают, сэр.

— А мы б могли и по-другому! Чё нам как все!

— Вы хотите сказать…

Морс выжидал, что же такое скажет Льюис. Но Льюис так ничего и не сказал, потому что понятия не имел, что тот хотел сказать.

— Хочу сказать, мы должны, конечно, найти убийцу, чтобы закрыть дело.

— Ясно, — ответил Льюис, которому совсем ничего не было ясно.

— Хорошо, что тебе ясно, — сказал Морс. — Ясно, как белый день. Открой-ка шторы, а то темно!

Льюис выполнил приказ.

— Вот сказал бы я тебе имя убийцы, адрес его, так ты б пошёл и арестовал малого сразу, да?

Льюис автоматически кивнул. В этот момент он размышлял, не стукнулся ли его дражайший шеф головой об раковину, когда летел на пол со стремянки.

— Отвечай же! Да? Притащил бы его ко мне, держал бы на безопасном расстоянии, что бы я его сразу не укокошил — и? И он бы нам всё как миленький выложил. Сам. Соображаешь?

При этом монологе с набитым картошкой ртом Морс умудрялся размахивать вилкой и ножом, что тревожило Льюиса. Он всё думал о раковине и о возможных последствиях для психики шефа. Льюис неоднократно наблюдал такое поведение у людей после дорожных аварий — это называется травматическим шоком. Некоторые потерпевшие дня два-три вообще как полоумные. Ну, потом выздоравливают, разумеется.

А может, Морс просто перепил? Что пил? Точно не пиво, потому что те банки так и остались закрытыми.

Льюис ощутил бремя ответственности — и его прошиб пот.

В комнате было жарко. Осеннее солнце бросало отблески на стекло рамы.

— Мой долг обеспечить вам уход, сэр.

— Ага, свежую пижаму, мыло и полотенце. Жена твоя права, Льюис. Лучше есть картошку не в постели из тарелки, а на кухне из чугунной сковороды.

Через четверть часа озадаченный сержант удалился из квартиры Морса. А если бы вернулся, то в подтверждение своей догадки услышал бы, как Морс сам с собой разговаривает и самому себе кивает головой в знак согласия.

— Уважаемые леди и джентльмены, моя гипотеза состоит в том… моя первая гипотеза, потому что у меня гипотез целый мешок… Итак, моя первая гипотеза состоит в том, что убийца живёт в северном Оксфорде. Вы, конечно, скажете, что гипотеза не имеет никаких оснований. О да, вы правы. Почему бы убийце не жить где-нибудь ещё, скажем, в Саусхэмптоне? Почему он обязан жить именно в северном Оксфорде, а не в центре Оксфорда? Позвольте повториться, что я всего лишь говорю о гипотезе, то есть, делаю предположение. Просто предположим. А это надо будет ещё доказать, собрав необходимые факты. И с помощью фактов, а не бесплотных фантазий я обязан буду подтвердить мою гипотезу. Вы всё-таки не забывайте, что я — детектив Морс, про таких спецов, как я, классики романы писали. Да-да! А у настоящего детектива есть нюх, как у собаки. И нюх его никогда не подводит, а ведет по следу. Есть метки, указывающие конкретно на северный Оксфорд. Нет необходимости тратить ваше драгоценное время на детали. Но логово этого зверя — точно в северном Оксфорде! А окажись я не прав, ну и что с того? Разве делу это повредит? Мы сейчас рассматриваем гипотезу, предположение, каким бы ни… Так, это я, кажется, уже говорил. Так на чём там я остановился? А-а-а… да! Хотите вы или нет, вам предстоит принять во внимание мою гипотезу — убийца проживает в северном Оксфорде. Сообщив вам этот факт, не смею вас больше задерживать. Поверьте, я вас не разочарую. Аристотель классифицировал животных (ничего я не перепутал??), делил их на подклассы. Вот и мы используем метод деления. Великий учёный Аристотель делил — и делил — и делил. Вот и мы так будем делать. Чего он добился? Вид, подвид и — хоп! — и нашел, с чего всё началось. Распутал клубок. Вот и я буду делить. Для наглядности скажем, что в северном Оксфорде проживает икс человек. Наш убийца, следуя гипотезе, мужик, так? Почему мы в этом уверены, спросите вы. Дорогие дамы и джентльмены, покойная была изнасилована. Это — факт. Медики подтвердили.